Автор: Li Ren
Фандом: The Mystic Nine
Персонажи: лейтенант Чжан/Ци Те Цзуй (8-й господин)
Жанр: слэш, романтика, повседневность
Предупреждения: OOC,
Примечание: фанон с раненным лейтенантом принадлежит MaryIQ, я просто записала и принесла
читать дальше
***
Просыпаться от криков прислуги – не самое приятное. Выходить в парадную и видеть, как по светлому полу юрким ручейком течет кровь – еще хуже.
Восьмому господину часто доводилось видеть кровь. Когда дружишь с Чжан Цзи Шанем – человеком смелым, но порой до отчаяния жестоким – привыкаешь не падать в обморок при виде красных капель.
Но когда кровь принадлежит дорогому человеку, внутри все стекленеет от страха и грозит рассыпаться колючей крошкой. Руки дрожат, а сердце, кажется, не бьется вовсе. Ужас скользкими руками хватает за шею, и воздух застревает в окольцованных льдом легких.
И время застывает.
Лейтенант Чжан сидит у входа, зажимая ладонью рану на боку и тяжело дыша сквозь зубы. Кровь течет по его пальцам, пачкает одежду, стекает на пол, собираясь в лужу и разбегаясь в стороны тонкими ручейками.
Вокруг хлопочут слуги, испуганно переглядываются, не решаясь трогать раненного. Кто-то наступил в рубиново-красную лужу, и по полу тянется цепочка багровых следов.
Ци Те Цзуй смотрит на лейтенанта и словно сквозь вату слышит обрывки фраз: «возвращался с задания», «засада», «стреляли», «ближайший дом», «простите за беспокойство».
Время с оглушительным треском ломает ледяную корку и снова бежит вперед.
- Ты совсем идиот?! – кричит восьмой господин, оказываясь рядом на коленях. Его пальцы цепко хватают за подбородок, и лейтенант дергается от боли, когда ногти впиваются в кожу.
Неделю от него не было никаких вестей. Восьмой господин был готов начать волноваться, ведь он тайком заглянул в будущее и увидел темное облако над головой лейтенанта. Но лейтенант в предсказания не верил. Он верил в своего генерала и в пистолет на поясе. Чжан говорил, что все будет хорошо, и Те Цзуй ему поверил.
Но вот он сидит на пороге его дома, мученически хмурит брови и заливает пол кровью. «Все будет хорошо», да?
У восьмого господина голова идет кругом, его мутит, он зол и напуган одновременно. Слуги говорят ему, что врач уже здесь, и восьмой машет рукой, чтобы лейтенанта перенесли в спальню.
- Я же говорил… Я ведь предупреждал… - Ци Те Цзуй бормочет себе под нос и меряет шагами комнату, пока врач извлекает пулю и штопает рану.
Лейтенант героически молчит, тяжело сопит и хмурит брови все сильнее, но при виде обеспокоенного лица восьмого господина ему хочется рассмеяться. И зачем он так переживает? Ведь не убили, поцарапали только. Но посмеяться не получается – от новой вспышки боли сознание затухает и темнота схлопывается над головой.
Он не видит и не слышит, как уходит доктор, предварительно рассказав, как ухаживать за раненным. Обещает прийти утром и уверяет восьмого господина, что все будет хорошо. Теперь точно будет.
Восьмой господин выгоняет всех слуг и сам стирает с живота и груди лейтенанта красные потеки, все продолжая бурчать про глупых солдафонов. Он обтирает мокрой тканью его ладонь, но вдруг опускается на пол возле кровати, прижимается лбом к чужой руке и порывисто выдыхает. В этом выдохе весь страх и все волнение, они вырываются наружу и растворяются в воздухе, смешиваясь с пылью и запахом лекарств.
Покачав головой, восьмой господин тихо смеется и осторожно целует ладонь. Даже хорошо, что лейтенант ничего не видит.
Он открывает глаза на рассвете, когда лучи солнца красят облака в розовый, а в комнату пробирается утренняя прохлада. Лейтенант тихо вздыхает, чувствует тугую повязку на теле и слышит невнятный шепот где-то справа. Голос скользит по ушам, пробирается внутрь, принимает четкие очертания, складываясь в слова и фразы. Повернув голову, лейтенант видит рядом с собой восьмого господина, склонившегося над его правой рукой.
Кончиком кисти он выводит невидимые знаки, что-то бормочет себе под нос.
Лейтенант снова вздыхает и на секунду закрывает глаза.
Защита от огня и металла. Он знает это наверняка, потому что однажды ему уже удалось прервать этот ритуал и сбежать после невыносимо сладкого поцелуя. Сейчас же он не может сдвинуться с места, поэтому лишь раздраженно двигает рукой.
Ци Те Цзуй хмурится, скашивает в сторону лейтенанта глаза, но не прерывается. Вместо этого сжимает пальцами запястье, фиксируя руку в одном положении. Чжану все происходящее кажется забавным, и он шевелит пальцами, щекоча чужую ладонь.
- Я же во все это не верю, - произносит он, прищуривая глаза. – Ваши заговоры не защитят меня от пуль, хоть всего талисманами облепите.
Лейтенант говорит и внимательно смотрит на чужое лицо. У восьмого господина красные глаза, темные круги и бледные щеки. Он не спал всю ночь, но сейчас сосредоточен и ни на что не отвлекается. Мягкая кисточка скользит по коже, нежно щекоча, и лейтенант предпочитает закрыть глаза, понимая, что ничего сейчас не добьется. Разве что ему действительно прилепят талисман на лоб.
Кажется, он задремал. Прикосновение прохладной ладони к щеке заставляет вздрогнуть и разомкнуть веки. Восьмой господин смотрит сосредоточено, сведя вместе брови. Очки сползли на кончик носа, и лейтенанту машинально хочется поправить их. И еще до боли хочется поцеловать восьмого, чтобы пропали хмурые морщинки на лбу и тень беспокойной усталости спала с его лица.
Лейтенант Чжан лежит на подушке и ждет выговора.
- И не смей больше сомневаться в силе провидения, - мрачно сообщает ему восьмой господин, обхватывая лицо ладонью и чуть сдавливая щеки. – Иначе кара небес точно падет на тебя.
- Хорошо, не буду, - легко соглашается лейтенант, и это звучит подозрительно. – Заведу привычку носить третий пистолет, чтобы ваше провидение меня не настигло.
Он успевает поцеловать кончики чужих пальцев перед тем, как восьмой господин начинает причитать о глупости, поселившейся в голове у деревянного солдатика. Улыбаясь, лейтенант смотрит на свою правую руку. На ней ничего нет, кожа чистая, но ему кажется, что он до сих пор чувствует, как забота восьмого господина щекочет его мягкой кистью.
Ощущения крайне приятные. Наверное, ради них можно и перетерпеть ненужные ритуалы. И даже спрятать в кармане парочку талисманов.